Юрий Коробов: возвращение иностранных компаний требует холодного расчёта и защиты интересов отечественного бизнеса

6 мая в Кремле состоялась рабочая встреча Президента Российской Федерации Владимира Путина с председателем общероссийской общественной организации «Деловая Россия» Алексеем Репиком. Одним из ключевых вопросов повестки стало обсуждение возможного возвращения на российский рынок иностранных компаний, покинувших страну в 2022 году.

«Последние три года мы, что называется, не теряли времени даром. И теперь должны очень внимательно подойти к вопросу потенциального возвращения на рынок тех компаний, которые ранее уже были его частью», — отметил Алексей Репик на встрече с главой государства.

Комментируя итоги встречи, член Генерального совета «Деловой России» Юрий Коробов особо подчеркивает необходимость крайне взвешенного и рационального подхода к этой теме — прежде всего с позиций национальных интересов, обеспечения экономической устойчивости и сохранения инвестиционного климата.

Разные ставки — разные возможности

Юрий Коробов акцентировал внимание на одном из ключевых факторов — существенной разнице в стоимости капитала, которая создаёт откровенно неравные условия для российских и зарубежных участников рынка:

«Меня серьёзно тревожит перспектива возврата иностранного бизнеса, особенно компаний с иностранным капиталом. Стоимость привлечения финансовых ресурсов у них и у нас — это как небо и земля. В условиях, когда ключевая ставка Центрального банка составляет 21 процент, конкурировать на равных невозможно. Это не просто ограничение роста — это фактически барьер для целых отраслей экономики».

Для иллюстрации его слов достаточно сравнить уровни ставок в странах, откуда традиционно приходят инвестиции: в еврозоне (Германия, Франция) — 4,5 процента, в США — от 5,25 до 5,5 процента, в Японии — минус 0,1 процента, в Великобритании — 5,25 процента, в Швеции — 3,75 процента. Это означает, что западные компании могут привлекать капитал значительно дешевле и тем самым перехватывать рыночные позиции, не неся сопоставимых финансовых рисков.

Потери от ухода — урок для будущего

С 2022 года более тысячи международных брендов прекратили деятельность в России, приостановили поставки либо полностью продали активы. Среди крупнейших компаний, покинувших российский рынок, — Renault (Франция), Volkswagen, Mercedes-Benz (Германия), Toyota, Nissan (Япония), McDonald’s, Starbucks, PepsiCo, Ford, ExxonMobil, Apple (США), Shell (Великобритания), Carlsberg (Дания), IKEA (Швеция) и другие.

Массовый уход обернулся для этих компаний значительными убытками. По оценкам, британская BP потеряла до 25 миллиардов долларов, отказавшись от своей доли в «Роснефти». Французская Renault списала 2,3 миллиарда евро, McDonald’s — около 1,4 миллиарда долларов, IKEA — свыше 1,5 миллиарда евро. Помимо прямых финансовых потерь, компании лишились рыночных долей, инфраструктуры и каналов сбыта.

Три года импортозамещения: от экстренных мер к системным изменениям

Одним из наглядных примеров стал автомобильный сектор. После ухода западных автоконцернов в России было возобновлено производство под отечественными брендами. Бренд «Москвич» был перезапущен на базе активов Renault, Ульяновский автозавод расширил модельный ряд, «АвтоВАЗ» сосредоточился на локализации комплектующих и переходе на новые платформы. Также на рынок активно вышли китайские автопроизводители Chery, Haval и Geely, часть из которых организовала локальную сборку. Это позволило избежать коллапса отрасли и сохранить значительную часть производственных мощностей.

В сельском хозяйстве Россия значительно продвинулась по ряду направлений: увеличены объёмы производства семян, сельхозтехники и агрохимии. В ряде категорий — от мяса птицы до зерновых — внутренний рынок практически полностью обеспечен отечественными производителями. Кроме того, страна укрепила статус крупнейшего экспортёра пшеницы, расширив присутствие на азиатских и ближневосточных рынках.

Особо болезненным стал разрыв с глобальными цифровыми платформами и решениями. Однако именно в этом секторе был зафиксирован стремительный рост разработок отечественного программного обеспечения. Операционные системы «Астра Линукс» и «РЕД ОС», офисные пакеты, CRM- и ERP-системы от таких компаний, как «1С» и «Галактика», стали активно внедряться в качестве рабочих инструментов. Государственные учреждения, госкорпорации и частный бизнес перешли на российский софт, способствуя росту ИТ-отрасли.

В фармацевтическом секторе стартовала активная локализация производства критически важных лекарственных препаратов. По данным Минпромторга, доля отечественных лекарств в списке жизненно необходимых достигла 85 процентов. Возводятся новые производственные мощности, налажены партнёрства с дружественными государствами, расширяется линейка генериков и биоаналогов.

Сегмент товаров повседневного спроса (FMCG) и ритейла также не остался в вакууме. На смену McDonald’s пришла сеть «Вкусно — и точка», место IKEA заняли отечественные мебельные фабрики и маркетплейсы. Бренды одежды и бытовой техники замещаются поставками из Азии и параллельным импортом. Российская торговля проявила высокую адаптивность и способность к быстрой трансформации.

Ключевые логистические маршруты были оперативно перенастроены. Россия активизировала развитие международных транспортных коридоров «Север — Юг» и «Восток — Запад», увеличила грузооборот в портах Каспийского моря, развивает собственный торговый флот. Также строятся логистические хабы в рамках Евразийского экономического союза, расширяется сотрудничество с Китаем, Индией и странами Персидского залива.

Импортозамещение в рамках международного права

Россия продолжает оставаться членом Всемирной торговой организации, что накладывает ограничения на формы поддержки отечественного бизнеса. Прямые запреты или предоставление преференций могут быть интерпретированы как нарушение правил ВТО. Однако, как отметил Юрий Коробов, даже в этих условиях у государства есть легитимные инструменты:

«Импортозамещение — это не просто лозунг, а стратегия выживания и роста. Международные нормы допускают временные меры, направленные на развитие национальной промышленности, при условии их прозрачности и недискриминационного характера. Речь идёт о субсидиях, налоговых стимулах, поддержке инвестиций и создании особых условий для локальных производителей на переходный период».

Однако, по словам эксперта, есть принципиальный момент: любые меры поддержки — это бюджетные расходы, то есть инвестиции со стороны всего общества. Возникает логичный вопрос: почему за счёт внутренних ресурсов мы должны создавать благоприятную среду, в которую затем могут вернуться те, кто однажды ушёл? Эти компании покинули страну добровольно, исходя из политических и коммерческих соображений. Теперь же, когда рынок восстановлен усилиями российского бизнеса, решение о возвращении должно приниматься исключительно исходя из интересов национальной экономики.

При этом, как подчёркивает Коробов, со стороны западных стран нет ни реальных шагов по смягчению санкций, ни признаков озабоченности судьбой российского бизнеса. Санкционная и политическая риторика остаются жёсткими. В этих условиях обсуждение возвращения иностранных компаний возможно лишь на основе расчёта, а не в стремлении угодить или проявить слабость.

По мнению эксперта, необходимо предусмотреть переходный период для отечественных предпринимателей, занявших освободившиеся ниши. Это позволит им завершить инвестиционный цикл, достичь операционной устойчивости и закрепиться на рынке:

«Те, кто сегодня инвестирует в производство под 21 процент годовых, выходят на операционную рентабельность через 5–7 лет. Если же в середине этого пути в нишу возвращается прежний транснациональный гигант, это разрушает не только бизнес-план, но и подрывает уверенность в успех».

Бизнес здесь — жизнь здесь

Юрий Коробов подчёркивает, что современный российский предприниматель — это не просто участник экономического процесса, а активный гражданин, семьянин, работодатель, налогоплательщик и меценат:

«Российский бизнес — это не только производственные мощности. Это основа инфраструктуры жизни. За каждым предприятием стоят люди, семьи, дети, социальные обязательства. Наша деловая активность напрямую связана с устойчивостью государства, и каждое решение мы принимаем, учитывая долгосрочные последствия».

Именно поэтому, по его словам, сравнение с западными компаниями, действующими строго в логике корпоративной прибыли, некорректно. Они ушли, когда сочли это выгодным. Вернутся — если снова посчитают рентабельным. Их главная цель при этом — не развитие российской экономики, а компенсация собственных убытков. А значит, стоит ожидать агрессивных стратегий — демпинга, переманивания персонала, давления на малый и средний бизнес. Всё это Россия уже проходила в нулевые годы. Это не конкуренция — это игра без правил.

Тем более опасно то, что крупные транснациональные корпорации обладают почти неограниченными финансовыми возможностями, глобальной инфраструктурой и доступом к дешёвому капиталу. В то время как российские компании продолжают функционировать в условиях санкций и ограничений.

Вопрос, на который нужно ответить

Подводя итог, Юрий Коробов поддерживает позицию Президента о необходимости сбалансированного подхода к конкуренции и защите национального производителя. Однако он убеждён: если Россия стремится к стратегическому развитию, необходимо делать ставку на тех, кто остался, кто не отказался, кто выдержал.

«Мы за конкуренцию — но не за любую цену. Когда один игрок приходит с дешёвыми деньгами и глобальной поддержкой, а другой едва справляется с выплатами по кредитам и несёт на себе социальную нагрузку, — это уже не равные условия. Импортозамещение стало не просто вынужденной мерой, а катализатором системных изменений. Мы мобилизовали ресурсы, обнаружили слабые места, увидели точки роста. Три года — это мало, но за это время мы сделали то, что в мирных условиях заняло бы десятилетия».

По его словам, сегодня, в условиях глобальной деглобализации, Россия создаёт собственную устойчивость — не на словах, а на деле: с заводами, логистикой, компетенциями и ответственными людьми. И теперь вопрос возвращения западных компаний — это не просьба, а решение, которое Россия имеет полное право принимать на своих условиях.

«И в завершение я бы хотел, чтобы каждый — и в бизнесе, и во власти — честно ответил на один вопрос: насколько выгодно для России возвращение западных компаний, или, быть может, стоит всё же дождаться первого шага с их стороны? Что они готовы предложить нам в обмен на доступ к нашему рынку? Отмену санкций? Не думаю.»